Она не перестает удивлять и никогда не повторяется. Последние десять лет каждая новая роль Александры Ребенок была открытием. Не стала исключением и ее работа в новом спектакле Константина Богомолова «Дядя Лева». О своем творческом тандеме со знаменитым режиссером, о том, в чем секрет ее профессии и почему надо смотреть «Содержанок», актриса рассказала в своем интервью Владимиру Яроцкому
Александра Ребенок, кажется, никогда не повышает голоса ни на сцене, ни в жизни. Есть в ее речи какая-то завораживающая монотонность, а в интонациях — что-то каменное, неподвижное. Она как будто только что вышла из-под наркоза и пытается на наших глазах прийти в себя. Все ее героини чуть-чуть зависли между сном и явью, между прошлым, в котором много всего страшного и мучительного, и настоящим, где они больше всего хотят обрести равновесие. Но нет, не получается. Жизнь норовит их все время подставить, довести до крика, до отчаянья. Хотя они будут держаться до последнего, демонстрируя нешуточную силу воли и выдержку.
Последняя по времени премьера с участием Александры Ребенок — спектакль «Дядя Лева» по пьесе Леонида Зорина «Покровские ворота». У нее там роль Маргариты Хоботовой — витальной, яркой, энергичной женщины, как раньше говорили, «бой-бабы», которую когда-то блистательно сыграла в кино Инна Ульянова.
Тем более было сложно вступать в бой с канонической версией, живущей в сознании зрителей старшего поколения. Но Константин Богомолов, постановщик спектакля и нынешний главный режиссер Театра на Малой Бронной, любит идти напролом, перешагивать через все каноны и могилы, придумывать и сочинять свой вариант без оглядки на предшественников.
Впрочем, в случае с «Дядей Левой» это скорее нежный ностальгический оммаж времени, эпохе, автору и даже древнему спектаклю «Покровские ворота», который с неизменным успехом много лет шел на сцене Малой Бронной.
Сама Александра Ребенок считает, что Богомолов почтительно пошел вслед за пьесой, ничего в ней не переписав, не исказив в угоду театральной моде.
— Наш спектакль — поклон, теплое воспоминание о том, чего уже не вернуть, — говорит актриса. — Хотя не думаю, что кто-то захотел бы сегодня оказаться в обстоятельствах того времени.
Ɔ. Вы фантастически играете женщину среднего возраста, которая не хочет стареть. Она еще чувствует себя и молодой, красивой, хочет быть желанной. Расскажите, что в этой работе над ролью вам далось сложнее всего?
Как ни странно, самое сложное для меня — «бытовое существование». По жизни я довольно земной человек, но на сцене я никогда не играла быта. И Грушенька в «Братьях Карамазовых», и Констанция в «Трех мушкетерах», и Ставрогин в «Бесах» — все это персонажи, существующие в пространстве мифа, плод режиссерской фантазии. Просто существовать на сцене в бытовом измерении мне поначалу было довольно сложно. Тем более было интересно найти в себе эту женщину и сыграть абсолютно новый и непривычный мне характер.
Ɔ. А какая у вас была первая реакция, когда Богомолов предложил вам сыграть Ставрогина в «Бесах»?
Очень страшно. Тем более я была убеждена, что Роза Хайруллина в богомоловском «Короле Лире» закрыла тему женщины, играющей мужскую роль. Но, с другой стороны, я понимала и желание Богомолова сделать так, чтобы все работало на общий смысл, чтобы текст был прочитан и услышан заново. Мне было очень сложно, тем более что в романе Ставрогин — красавец, каких в жизни не бывает. Когда персонаж описан так подробно, как у Достоевского, его очень сложно передать, у каждого складывается свой образ, непонятно, как это должно выглядеть в реальности. Богомолов с художником Ларисой Ломакиной шутили, что в идеале им на роль Ставрогина нужна была бы невероятно породистая лошадь — такая породистая, чтобы было понятно, что это существо абсолютно недосягаемое, непонятно, как и зачем существующее в нашей грубой реальности.
Ɔ. В этом году на экраны вышел сериал «Обитель» Александра Велединского по одноименной книге Захара Прилепина, повествующий о жизни заключенных в Соловецком лагере особого назначения. В картине вы играете главную роль — Галину Кучеренко, чекистку, следователя в Соловках, жесткую, безжалостную женщину. Чем вас привлек сценарий?
Я бы все же разделила роман и сценарий сериала. Хоть они и повествуют об одном и том же, но финал в сериале совсем другой. Сценарий был построен таким образом, что это не просто рассказ, растянутый на семь серий, но с каждой серией все больше и больше раскрывался второй план. Есть там такой персонаж, как кинорежиссер, который снимает свой фильм о «перековке» нового человека. Сверхзадача — создание в лагере «новых людей». И это тоже одна из основных линий. Она развивается на протяжении всего сериала, а в конце наши герои смотрят этот фильм в кинозале.
Велединский монтировал картину практически год, и у него получилось сплести разные сюжетные линии в сложную историю. Изначально это ведь была его идея пригласить Захара Прилепина на две недели на Соловки и записать разные истории о судьбах людей. Никого романа тогда еще не было и не предполагалось. Это потом Прилепин настолько вдохновился, что написал рассказ, как бы синопсис будущего сценария, а затем и сам роман, который вышел раньше, чем фильм. Поэтому Велединский имел полное право его переписывать.
Ɔ. Как вы думаете, с чем связан успех сериала «Содержанки», где у вас одна из главных ролей?
Тут много всего совпало. Это был первый опыт видеоплатформы START в создании собственного оригинального контента. Не адаптировать уже существующие западные варианты, не перекупить, не просто сделать ремейк, а снять свой сериал. Константин Богомолов взял классную тему, рассказал про мир, в который трудно заглянуть. Это не про проституток, не про жен олигархов, а именно про содержанок. Прекрасная тема, которая на самом деле интересовала писателей и драматургов во все времена. Есть в этом сериале и определенный вуайеристский эффект: ты как будто за кем-то все время подглядываешь в замочную скважину. Что-то порочное, возбуждающее, связанное с твоими комплексами. Ты как будто заглянул в чужое тайное, интимное пространство. Этот эффект был достигнут благодаря творческому тандему Богомолова с прекрасным оператором Сашей Симоновым, интересному решению о статичном существовании актера в кадре, и тому, что текст Костя переписывал прямо на площадке. Бывало, что мне на мейл приходила одна сцена, а когда я приезжала на площадку, она была абсолютно вся переписана. Текст переписывался на ходу, вслед за сюжетом, который развивался самостоятельно.
Ɔ. Десять лет назад вы работали над спектаклем «Карамазовы». Тогда вы признавались, что у вас что-то не получается и что нет контакта с Богомоловым. А ведь он известен тем, что в самый последний момент может просто расстаться с актером. Был ли у вас страх, что это может произойти?
Это был мой первый опыт в Московском художественном театре. Мне никогда не приходилось быть на сцене с актерами такого уровня, как Вержбицкий, Хайруллина, Миркурбанов. Конечно, я нервничала. Киноплощадка обычно всех выравнивает, создает совершенно другие условия актерского существования. А для театра с почти тысячным залом моего опыта оказалось мало. Надо уметь заполнить собой и своим голосом зал такого размера. До этого у меня был только Театр.doc, но там совсем другое пространство, другие задачи. Страшно было, что не справлюсь, что снимут с роли. Именно в тот момент моя жизнь поделилась на «до» «Карамазовых» и «после». Ничего нового, все просто: либо ты включаешь свою волю, чтобы сделать шаг вперед, либо спокойно возвращаешься назад. Мне не хотелось возвращаться.
Ɔ. Нет у вас ощущения, что надо постоянно соответствовать этому ритму, этой энергии в других работах?
Я знаю, что если Богомолов приглашает меня куда-то, то я точно не буду такой, как в наших предыдущих проектах. Нет ничего скучнее, чем делать одно и то же. Такое бывает очень часто в сериалах, когда продюсеры не хотят рисковать и вешают ярлыки — вот прирожденная злодейка, или вот вечная лирическая героиня, или коварная стерва. И дальше ты идешь с этой биркой-наклейкой на все кастинги, которые тебе предлагают. Для меня самой загадка, как можно работать с одним режиссером на протяжении десяти лет и каждый раз открывать в себе что-то новое. Но, может, в этом и состоит секрет идеальных отношений в паре? Ты снова и снова оказываешься в зоне турбулентности, из которой каждый раз не знаешь, как выходить. Да, ты не справляешься, ничего не понимаешь, и все опять будто с чистого листа, будто только после института, — начинаешь что-то искать. Но только ради этого и стоит идти в нашу профессию.
Свежие комментарии