Российские власти могут ликвидировать «Мемориал»*, одну из старейших правозащитных организаций, и ее отделение, которое занимается изучением политических репрессий. Чем закрытие «Мемориала»* грозит обычным гражданам и почему его ликвидация коснется многих, кто столкнулся с беспределом силовиков, «Снобу» рассказали правозащитники
Сергей Лукашевский, директор «Сахаровского центра»*
В России нередки случаи, когда в семье существует предание, что среди их предков есть репрессированные, но они не знают деталей и обстоятельств, а иногда не уверены, правда ли это. Тогда они могут зайти в базу «Мемориала»*, найти в ней родственника, сведения о нем, например из так называемых расстрельных списков. Имея эту начальную информацию, они могут запросить следственное дело в государственном архиве, ведь надо понимать, что большинство людей не знают, как это делать самостоятельно, а «Мемориал»* им такую возможность давал. И тысячи людей в России этой возможностью пользуются. Их в «Мемориале»* консультируют, подсказывают им, как правильно юридически действовать дальше. Если «Мемориал»* закроют, то мы потеряем точку, где россияне могут получить первичную информацию о своих репрессированных родственниках.
Мы потеряем историческую память. Ту память, когда для тебя история страны не просто история великих сражений, а память о твоей семье. Именно тогда и возникает подлинный патриотизм — когда ты чувствуешь свою укорененность в историю, пусть местами и в очень трагичную.
Про это говорят реже, но у «Мемориала»* есть программа, посвященная «остарбайтерам» (этой теме посвящен . — Прим. ред.) — советским людям, которых «угоняли» на принудительные работы в нацистскую Германию. «Мемориал»* также отслеживал их судьбы, стремясь восстановить историю каждого «маленького человека», ставшего жертвой страшных поворотов истории XX века.
Конкретно правозащитный центр «Мемориал»* известен своей работой в горячих точках. Понятно, что российским властям не нравился правозащитный взгляд на войну, в котором главным снова является судьба простого человека, оказавшегося посреди боевых действий. Но в первую чеченскую войну «Мемориал»* составлял списки солдат, которые попадали в плен к боевикам, и помогал этих людей из плена вызволять — списки пленных «Мемориала»* использовались при переговорах об освобождении солдат.
Центр помогает мигрантам и беженцам. Если человеку, который оказался на территории РФ, не оказывать помощь в рамках права, то это может привести к тому, что проблемы мигрантов уйдут в серую зону, ведь если человек не получает юридическую поддержку, то оказывается вынужден решать свои проблемы с представителями государства другими способами, например коррупционными.
«Мемориал»* следит за судьбой политических заключенных. Это те, кто, по мнению правозащитников, осужден несправедливо, в чьих делах есть политический мотив. Среди них есть и те, кого обвиняют в причастности к экстремистской или даже террористической деятельности. Правозащитники никогда не одобряют ни экстремизма, ни тем более терроризма. Но экстремизмом сегодня в России может быть признан призыв выйти на мирную акцию, а терроризмом — чтение «неправильных» книг или разговоры о «неправильной» организации. Говорить о несправедливо осужденных — очень важная функция. Мы можем ее потерять.
Олег Хабибрахманов, руководитель общественных расследований Комитета против пыток
Закрывая «Мемориал»*, наши власти, не стесняясь, показывают, что память о репрессиях им не важна. Они демонстрируют нам, что репрессии — это ок. Что нам о них думать не надо. И хранить о них память — тоже.
Мы плотно работаем с «Мемориалом»* по соблюдению прав человека на Северном Кавказе. Вырабатываем общую стратегию, как бороться с такими проблемами, как пытки и насильственные исчезновения людей в регионах Северного Кавказа. И ликвидация одной самых опытных и эффективных правозащитных организаций страны, конечно, пугает. В большей степени от уничтожения «Мемориала»* пострадают, конечно, жители Северного Кавказа, в частности Чечни, Ингушетии и Дагестана, где ситуация с правами человека особенно плоха, а организаций, готовых работать в этих опасных регионах, и так единицы.
Ольга Гнездилова, адвокат, сотрудничающий с «Правовой инициативой»*
Ликвидация правозащитного центра «Мемориал»* — это катастрофа. В первую очередь для тысяч потерпевших, которым организация помогает восстановить справедливость. Это и пострадавшие от пыток, и родственники убитых в ходе внесудебных казней (да, в России есть и такое), это жители сел, потерявшие свои дома в ходе затопления, и многие другие. «Мемориал»* — это не только помощь сотрудников в Москве, но и возможность получить помощь адвоката и психолога в регионе, сделать независимую экспертизу, которую не хочет назначать следователь. По сути, через «Мемориал»* потерпевшие получают доступ к правосудию, которое им отказывается давать государство, потому что оно занято преследованием своих противников, а не жестоких маньяков и убийц. Я не понимаю, куда пойдут потерпевшие за помощью, если закроют «Мемориал»*.
Сейчас наша организация, которую Минюст тоже ликвидирует (может, по иронии судьбы, а может, специально, суды назначены на один день) ведет с правозащитным центром «Мемориал»* два больших дела:
1) Дело о 27 жителей Чечни в январе 2017-го. Сейчас оно находится в ЕСПЧ на завершающей стадии рассмотрения. Этих людей задержали по подозрению в совершении преступления и в какой-то момент решили не расследовать дело, а просто убить всех прямо на территории полицейского участка. Если такое оставлять безнаказанным, если не будет расследующих и сдерживающих правозащитных организаций, то эта практика расползется по Центральной России.
2) (ссылка ведет на сайт издания, признанного Минюстом иностранным агентом. — Прим. ред.), когда жестокое обращение с женщиной приводит к смерти ребенка или к гистерэктомии (удалению матки. — Прим. ред.). К сожалению, есть роддома, где такие случаи происходят регулярно. Наши власти отказываются проводить расследование, в результате дети продолжают погибать, а женщины — становиться инвалидами.
Если власть решилась ликвидировать «Мемориал»*, у менее известных правозащитных инициатив не осталось никаких шансов — закроют все. Людям будет некуда пойти, а значит, безнаказанных пыток и жестокости в России станет больше.
* Организация признана Минюстом РФ иностранным агентом.
Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале . Присоединяйтесь
Свежие комментарии