На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Сноб

55 подписчиков

Свежие комментарии

  • Vasiliy Belokurov
    Вот честно.....из всего фильма осталось целостное впечатление только от первых кадров расстрела машин везущих жителей...Алексей Герман-мл...
  • Иван Агеев
    Нашли "пример для подражания", блин! Даже и не пойму - то ли смеяться, то ли нет, потому что грех над убогими. Кто же...Авторы фильма о Р...
  • Владимир Моргунов
    Это сродни интервью собчачки с маньяками !!! Нафаршированный глянец на бабенку, сыгравшую не последнюю роль в развале...Авторы фильма о Р...

Греция – это любовь

По мелочам можно придираться, конечно. Тут бедно, то, что сделано руками человека, часто сделано уродливо и бестолково. В…

По мелочам можно придираться, конечно. Тут бедно, то, что сделано руками человека, часто сделано уродливо и бестолково. В целом, не очень верится, что здесь когда-то была колыбель западной цивилизации или кто она у нас там.

Соседи по отелю рассказали, что их знакомая гречанка уехала в Германию учиться дизайну, потому что в Греции на дизайнеров нормально нигде не учат, а даже если выучишься, то работы нет.

Немцы учат греков дизайну, господи.

Но — любовь.

Ты выезжаешь из отеля, подходишь к владельцу, чтобы рассчитаться за ужины и вино, он достаёт засаленную тетрадку, и ты видишь, что в ней вместо имён и сумм крестики и палочки. Это выглядит как линейное письмо а, и расшифровке поддаётся примерно так же.

— Тридцать евро, — говорит владелец отеля.

Ты не можешь в это поверить, напоминаешь про ужины и вино, но уже поздно, решение принято.

Чтобы хоть как-то поднять чек, ты заказываешь ещё два кофе напоследок, но когда настаёт час расплаты, он тебя обнимает и говорит «тридцать — значит тридцать».

В этот момент ты прощаешь ему все. Даже номер с видом на море, в котором на море выглядывает одно крошечное окно, а платить за это приходится ежедневным преодолением 88 ступенек.

Впрочем, владелец отеля, вздумай я ему пожаловаться, просто улыбнулся бы и сказал, что незачем сидеть в номере, когда есть балкон.

И так во всем. Немножко бестолково, но искренне. Бедно, но при этом щедро и от души.

Иногда кажется, что греки чуть ли не осознанно отказались от цивилизации и своего случайного исторического лидерства, чтобы косячить сколько угодно и не переживать.

И облака, какие там облака! Что угодно можно простить за такие облака. Ты просто смотришь на них и понимаешь, что там настоящие города должны быть, и в них кто-то обязательно живет, кто не боится большого количества ступенек.

И горы. Вообще сам факт, что до гор на другой стороне моря километров двадцать или тридцать, а тебе кажется, что ты легко мог бы до них доплыть — потрясает.

Я всем уши прожужжал про эти албанские горы, так меня это впечатлило.

Я, кстати, когда-то видел картину, на которой Иоанн сидит под многоярусными облаками и пишет своё откровение. Он это делал, скорее всего, на Патмосе, но если там такие же облака, то — веришь. Все эти небесные страсти и иерархии ангелов только здесь, кажется, могли придумать.

Христианству в каком-то смысле повезло, что его докручивали греки. Попадись оно тем же немцам, и райские кущи наверняка превратились бы в длинные серые коридоры (но порядка было бы больше, а все внутренние противоречия скомпенсировали бы миллионом пояснений мелким шрифтом).

Но вернёмся в Грецию.

Зелёный окружной автобус ходит строго по расписанию, но в дождь не ходит совсем. Если дождя нет, он ходит, как я написал выше, по расписанию, но может приехать и уехать на десять минут раньше — не ждать же ему эти десять минут. В некоторые деревни, мимо которых идёт зелёный автобус, на нем ехать нельзя, потому что в них ходит синий автобус, но если попросить водителя зелёного автобуса остановиться, он остановится и откроет двери, потому что не ехать же тебе дальше, если тебе нужно выйти здесь.

Ты приезжаешь в богом забытую деревню, чтобы сдать тест на коронавирус. У тебя запись на три, но ты случайно приехал в двенадцать — заходи, дорогой, не ждать же тебе, раз уж ты здесь.

(Тут жители Германии всплакнули)

В аэропорту местный сотрудник решает оптимизировать огромную очередь к стойке регистрации и разбивает ее на две, случайным образом вытаскивая людей из первой очереди и переводя их во вторую.

Проблема только в том, что стойка регистрации все равно одна.

Первая очередь начинает возмущаться. Сотрудник, понимая, что с этими людьми каши не сваришь, начинает заталкивать людей из второй очереди обратно в первую, но они, во-первых, не хотят возвращаться, а, во-вторых, их там никто не ждёт.

Все машут руками, орут и смеются.

Справедливости ради, тот же сотрудник на мой вопрос, нужно ли нам стоять, если у нас уже распечатаны посадочные, говорит, что с таким богатством как посадочный нужно сразу идти к гейту. На мой следующий вопрос, где же у нас проверят наши тесты, он неопределённо машет рукой в сторону Албании и говорит, что где-то у гейта есть специально обученные люди, которые все сделают.

Разумеется, никаких специальных людей там нет, или они есть, но заняты чем-то ещё и не мешают посадке.

Последний удар Греция наносит за полчаса до отлёта. Я заказываю на терминале бургер-кинга немного еды перед полетом, беру чек, поворачиваю за угол и...

...и бургер-кинг закрыт. за стойкой темно, если не считать экрана с новыми заказами, в насмешливом свете которого стоят растерянные путешественники с такими же бесполезными чеками как у меня.

Но злиться на это невозможно. Как невозможно злиться на очередного сотрудника аэропорта, который прибегает, чтобы орать и махать руками: зачем же вы заказывали, если все закрыто.

Но ты не знаешь, что все закрыто, потому что терминал за углом, стойку во время заказа не видно.

Пока он орет и машет, терминал успевает продать ещё три или четыре бургера, он бежит к терминалу и начинает отгонять пассажиров как голубей. Когда пространство вокруг терминала немного расчищается, он возвращается обратно к стойке, чтобы доорать свою речь о том, что сначала нужно проверить, открыт ли ресторан и только потом совать карточку в терминал.

(Всех этих проблем можно было бы избежать, если бы кто-то прилепил на терминал бумажку со словами «не работает», но это слишком эффективно и скучно).

И никто не возмущается. Все понимают, что это местный налог на расслабленность. В предыдущие разы везло тебе, в этот раз повезло терминалу, бывает.

Облака, горы и какая-то легкость, которой все пропитано, не дают тебе даже толком расстроиться.

Вообще удивительно, конечно, как многое могут тебе простить, если у тебя внутри есть настоящие облака.

Не очень понятно, что делать, если их нет. Вряд ли их можно вырастить, облака это не то, что ты получаешь на тренингах личностного роста.

Но, в общем, и хрен с ним.

В последний вечер я узнал, что потрясшие меня албанские горы напротив через море это никакая не Албания, а все та же Греция.

Раньше я бы обошёл всех, кого случайно ввёл в заблуждение, но тут включил грека и расслабился.

Какая разница, подумал я. Греция, Албания, это всего лишь слова. Они ничего не меняют.

Мне хочется как можно дольше сохранить в себе это чувство, но думаю, дня через три все закончится.

 

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх