31 марта Алексей Навальный объявил голодовку, требуя допустить к нему «приглашенного врача». Чтобы поддержать политика, голодать решил бывший профессор ВШЭ Николай Формозов. Он же создал группу в Facebook, где каждый может присоединится к акции солидарности, — сейчас в ней сотни человек. «Сноб» поговорил с тремя из них
Николай Формозов, биолог
Я объявил голодовку 10 апреля в 15:00 и с тех пор ничего не ем, только пью воду. Это мой первый опыт голодовки. Как биологу мне интересно наблюдать за тем, как на нее реагирует мой организм. Первые три дня было трудно, потом легче, но на десятый день наступает слабость. Вчера я чувствовал себя так, будто выпил полбутылки хорошего красного вина: в голове шум, легкий туманчик, ноги заплетаются, тело качается, а на душе восторг, чистота, свежесть и свобода. Я ожидал, что нужно будет постоянно бороться с чувством голода. Но у меня даже аппетита нет. Некоторые люди в соцсетях посылают мне фотографии жареной курицы. Никакого психологического давления это на меня не оказывает, мне просто от этого смешно. Я даже сам просил свою жену испечь курицу в духовке, чтобы испытать себя. Но жена на меня рассердилась и сказала, что не будет этого делать.
Когда Навальный объявил голодовку, я решил, что поступлю так же в солидарность с ним. Несколько дней я готовился, консультировался со знающими людьми. До этого я отправлял открытки разным политзаключенным — например, Константину Котову и Руслану Сулейманову. Навальному я отправил десять открыток, но в нынешней ситуации у меня просто нет слов. Я решил, что голодовка — это моя одиннадцатая открытка ему.
Цель этого акта — добиться, чтобы Навальному оказали такую медпомощь, которую он сочтет квалифицированной и эффективной. Если Алексей скажет, что он снимает голодовку, потому что его лечат отличные врачи, тогда я сам перестану голодать. Если он снимет голодовку оттого, что его пугают насильственным кормлением, то лично я не сниму.
Тем, кто сомневается в том, что я действительно голодаю, я не собираюсь ничего доказывать. Андрей Дмитриевич Сахаров, с которым я лично был знаком, тоже голодал у себя дома. Никому не приходило в голову, что он кого-то обманывает. Хотя я помню, как правозащитник Сергей Адамович Ковалев рассказывал мне про своего сокамерника, который объявил голодовку, но ел по ночам.
Сейчас многие пишут о критическом состоянии Навального и о том, что он может умереть в любую минуту. Я верю, что, как любит говорить Алексей, «все будет хорошо». Я предусмотрел некоторые планы на случай его гибели. Ими я пока не готов поделиться — не нужно хоронить живого человека.
Анна Дементьева, журналист
Я присоединилась к голодовке в субботу вечером, сейчас уже пошли вторые сутки. Чувствую себя хорошо: у меня есть опыт церковных постов, поэтому для меня два дня голодания — это вообще ничто.
Я пью много воды, чай и кофе без сахара, чтобы поддерживать работоспособность пищеварительных органов. Думаю, так можно продержаться три-четыре дня. Я надеюсь, что к этому времени к Навальному допустят врачей и он прекратит голодовку. Если нет, то буду добавлять соки, может быть, класть ложку меда в чай и доливать молоко.
Сначала я, конечно, не думала объявлять голодовку — понятно, что никаким ФСИНам нет до нее дела. Но я нашла группу Николая Формозова в Facebook, увидела там много людей, готовых поддержать Алексея Навального таким способом, и решила с ними солидаризироваться. Я понимала, что держать голодовку вместе с другими людьми будет легче, чем просто одной.
Я объявила голодовку, потому что, во-первых, хочу поддержать совершенно элементарно требование Алексея Навального. Он же не просит освобождения из колонии или радикальных действий со стороны властей. Ему просто нужен врач и медицинская помощь из-за «Новичком». Во-вторых, для меня голодовка — это просьба к Богу изменить ситуацию и вмешаться. Навальный уже был близок к смерти, но выжил. Я уверена, что в этом есть божья помощь.
Я думаю, что коллективная голодовка помогает смягчить сердца людей. В мире сейчас очень много жестокости. В нарративе властей все чаще слышится грубый тон, бессердечие активно проталкивается троллями в соцсетях. Такое не свойственно нашему народу. В душах должны преобладать сострадание, симпатия и нормальные человеческие отношения. И некоторые голодают, чтобы лично превратить каменные сердца в более мягкие, как говорится в Библии. Для меня это так.
Николай Храмов, публицист
Я голодал с 10 по 13 апреля и написал об этом у себя в , предложив читателям присоединиться к такой эстафетной голодовке. Позже я узнал и о группе Николая Формозова.
В свое время я несколько раз участвовал в голодовках — еще в 90-х годах, когда был членом Транснациональной радикальной , поэтому мне было несложно голодать три дня в солидарность с Навальным. Я выбрал себе такую форму голодовки, которую выбирали мои итальянские коллеги по партии. Их акции не выглядели как картинная голодовка, когда люди выходят на улицу, ставят раскладушки и там голодают. Они голодали у себя дома, на своем рабочем месте или в зале заседаний парламента, если это был депутат. «Рацион» такой голодовки: вода, две чашки кофе с каплей молока и куском сахара. Эти две чашки кофе стимулируют нервную систему, чтобы человек мог оставаться работоспособным. В моем случае это был такой же, уже привычный мне метод политической голодовки.
Я объявил ее, потому что понимал, что не могу бездействовать. Люди открывают утром телефоны, соцсети, читают СМИ, ретвитят посты, лайкают их, иногда выходят на митинги, чтобы поддержать Навального. Но в ситуации, когда мы каждый день читаем новости и видим что он голодает 10, 11, 12 дней, уже трудно просто ретвитить — становится понятно, что этого не достаточно. Тогда я вспомнил наши методы 90-х годов, которые мы применяли в партии и в правозащитном движении. Такая коллективная голодовка по три дня — оружие ненасильственного диалога, обращенное к политическим соперникам. У нас, к сожалению, такие формы гражданской политики в духе Ганди, мало распространены. Все привыкли только к голодовкам заключенных, которые заканчиваются либо победой, либо смертью голодающего.
Некоторые задают вопрос — а как вы докажете, что вы действительно голодаете? Но представьте, что человек просто заявляет, что он поддерживает Навального. Предполагается, что если он так пишет, то это действительно так, и он не должен предъявлять каких-то доказательств. Так же и с краткосрочной голодовкой.
Подготовили Асхад Бзегежев и Александра Юдина
Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале . Присоединяйтесь
Вам может быть интересно:
Свежие комментарии